Рубаи

* * *

"Я - вечный свет, лишь с виду прах!" - сказал я.
"Суть всех вещей - в моих словах!" - сказал я.
Пускай не все поймут, пускай не все поверят:
"Аллах во мне, я сам - Аллах!" - сказал я.

* * *

Чтоб этот мир понять, им восхититься надо,
Чтоб свет любви познать, страдать в темнице надо,
И, если ты султан, а хочешь видеть бога,
С престолом и венцом тебе проститься надо.

* * *

Я тебя полюбил - и страшнее мученья нет,
Я по миру бродил - но нигде утешенья нет.
Всем теперь скажу: кроме губ незримых твоих,
Для души влюбленной иного леченья нет.

* * *

В чужой цветущий сад вошел я, дерзновенный,
И замер, восхищен красою сокровенной.
Склонилась лилия ко мне и прошептала:
"Ах, настоящий миг - лишь этот миг мгновенный!"

* * *

Стихи – обращения

***

О краса моя, радость, надежда, опора, отрада,
Милый друг, моя нега, всем мукам и бедам услада,

О владычица сердца, желанная, жизнь моя, счастье,
Цель стремлений, мечта - все, что думам и помыслам надо,

Луноликая пери, шалунья, восторг, озорница,
Мой жасмин, кипарис, моя роза, изящества чадо,

Совершенство, избранница, чудо любви, диво страсти,
Ты - кумир мой, Кааба, ты - гурия райского сада.

Ты - подмога душе, моя верность, страданье и мука,
Мой властитель, владыка, ты - кара моя и пощада,

Ты - рейхан благовонный, ты - амбра, душистая роза,
Ты - рубин мой и яхонт, ты - жемчуг и перл, светоч взгляда,

Ты свет очей, ты в двух мирах богатство мне дала! Где ты?

О ты, чья сладость губ вдвойне приятнее вина, — приди!

Тебя не видел я, мне кровь все сердце залила, — где ты?

О ты, как роза, нежный друг, с глазами, как нарцисс, — приди!

Ты мне разлукой, как шипом, все тело порвала! Где ты?

О, где спокойствие мое? О, где терпение мое?

Любовь разрушила покой, терпение сожгла, — где ты?

Я в щит тобою превращен, от стрел, упреков защищен.

С бровей и глаз ты до сих пор забрала не сняла. Где ты?

Я мотылек, но не могу сгореть от лика твоего!

Огонь мой, свет мой, я умру без света и тепла! Где ты?

Других друзей не надо мне, когда я от тебя вдали.

О ты, что красотой своей всех в мире превзошла, — где ты?

Где ты, земной и неземной, о, где ты, храбрый всадник мой?

Разлуки горькая стрела мне прямо в грудь вошла! Где ты?

Дал тайну бытия аллах в залог твоим кудрям. Скажи,

Мой ростовщик, ты никому залог не отдала? Где ты?

Ты мускус для своих волос себе в Татарии нашла,

Благоуханием кудрей меня ты в плен взяла? Где ты?

С рассветом посылай ко мне душистый запах кос твоих. —

Я в нетерпенье жду. Меня ты со свету сжила! Где ты?

Похмелье вечное мое, с тобой вдвоем на что нам рай?

Ты мой нектар, ты вручена мне с райского стола! Где ты?

Со всеми дивами вражду затеял я из-за тебя.

Ты мне границею была, ты крепостью была. Где ты?

Сегодня будет Несими властителем своей любви!

Я суть, я не имею места — и в бытие я не вмещусь.

Все то, что было, есть и будет, — все воплощается во мне,

Не спрашивай! Иди за мною. Я в объясненья не вмещусь.

Вселенная — мой предвозвестник, мое начало — жизнь твоя. —

Узнай меня по этим знакам, но я и в знаки не вмещусь.

Предположеньем и сомненьем до истин не дошел никто:

Кто истину узнал, тот знает — в предположенья не вмещусь.

Поглубже загляни в мой образ и постарайся смысл понять, —

Являясь телом и душою, я в душу с телом не вмещусь.

Я жемчуг, в раковину скрытый. Я мост, ведущий в ад и в рай.

Так знайте, что с таким богатством я в лавки мира не вмещусь.

Я самый тайный клад всех кладов, я очевидность всех миров,

Я драгоценностей источник,- в моря и недра не вмещусь.

Хоть я велик и необъятен, но я Адам, я человек,

Я сотворение вселенной, — но в сотворенье не вмещусь.

Все времена и все века — я. Душа и мир — все это я!

Но разве никому не странно, что в них я тоже не вмещусь?

Я небосклон, я все планеты, и Ангел Откровенья я.

Держи язык свой за зубами, — и в твой язык я не вмещусь,

Я атом всех вещей, я солнце, я шесть сторон твоей земли.

Скорей смотри на ясный лик мой: я в эту ясность не вмещусь.

Я сразу сущность и характер, я сахар с розой пополам,

Я сам решенье с оправданьем, — в молчащий рот я не вмещусь.

Я дерево в огне, я камень, взобравшийся на небеса.

Ты пламенем моим любуйся, — я в это пламя не вмещусь.

Я сладкий сон, луна и солнце. Дыханье, душу я даю.

Но даже в душу и дыханье весь целиком я не вмещусь.

Старик — я в то же время молод, я лук с тугою тетивой.

Я власть, я вечное богатство, — но сам в века я не вмещусь.

Хотя сегодня Насими я, и хашимит и корейшит,

Живую воду губ твоих я устыдился пить.
Как сахар, речь твоя сладка, пьяняща, как вино.

Что для себя могу просить я у небес, когда
Тебе богатство двух миров создателем дано.

Тому, кто б ножку захотел поцеловать твою,
Навек лишиться головы тотчас же суждено.

О том, чтоб мне счастливей стать, не стоит хлопотать:
С начала мира в жизни все аллахом решено.

К нам с колосящихся полей пусть долетит зефир,
Пусть будет все кругом его дыханием полно.

Тебя увидел Насими, красавица моя,
И божество с тех пор в моих зрачках отражено.

Я - кыбла для праведных, любящий друг - для влюбленных,
Ваш сад я, ваш дом, что для каждого двери открыл.

Я - зоркий Муса, что с вершины беседует с богом,
Я - светлый Синай, что пророку пути озарил.

Красу твоих грозных бровей созерцать я достоин,
В огонь твой вступаю и сам становлюсь огнекрыл.

Слиянье с творцом - вот святое вино моей веры,
И я на пиру эту чашу до дна осушил.

О ты, чьи уста словно полдень, а волосы - полночь,
Вином стань моим, стань целебным источником сил.

Во мне и вовне - ты повсюду, куда я ни гляну,
Отныне я в счастье страданья свои превратил.

Я всех восемнадцати тысяч миров повелитель,
Аллаха, сокрытого всюду, в себе я сокрыл.

Я - тайна, живучая в каждом непознанном чуде,
Я - солнце, горящее ярче небесных светил.

Все пленники любовных грез скрижалей вечных письменами
Извивы твоих черных кос и лик манящий называют.

Влюбленным суть твоих очей открыл священный стих о птицах:
Они черту твоих бровей в веках парящей называют.

И даже те, кто лгать готов, - твоих зубов увидев перлы,
Бесценной нитью жемчугов их ряд блестящий называют.

Кто видел, как твой сад влекущ, они, любовью одержимы,
Его красою райских кущ животворящей называют.

Хмельные от истомных глаз, тобой плененные страдальцы
Аскетом, затаившим сглаз, твой взор пьянящий называют.

Плененные твоей красой в ней видят след китайской кисти:
Они напрасно образ твой красой мертвящей называют.

Ты - бедствие для горемык: ты жизнь и веру похищаешь,
И люди - мукою твой лик, бедой грозящий, называют.

Все, кто душой к тебе влеком, к рубинам уст твоих стремятся:
Их верно райским родником - водой живящей - называют.

Такой, как ты, и небеса не сыщут в ангелах своих:
Тебе одной дана краса, столь совершенна и горда!

О, не досадуй ты на ложь о черноте твоих кудрей:
Что в черной зависти найдешь, помимо злобы и вреда!

Тайник свиданья отопрет лишь оценивший суть твою:
Глубинный жемчуг сыщет тот, кому глубь моря не чужда.

"Где мое сердце?" - я вопрос к ней обратил, и был ответ:
"Его тенета моих кос заполонили навсегда!"

Рожден из праха, прахом вновь я стал, но ты не сыщешь в нем
Пылинки, где моя любовь не сохранила бы следа!

Тебе без сердца суждено, душа, со мною вековать:
Из пут ее кудрей оно не возвратится никогда.

"Словам красавиц веры нет!" - мне говорят, а я скажу:
"Красивым чуждо чтить обет, в их сердце верность не тверда!"

Отшельник, дружбу ты найдешь в хмельном разгуле - у гуляк:
Чем лучше ханжество святош - их лицемерье и вражда?

Тебе, чья стать - из серебра, да будет хною кровь моя:
Ведь если ты со мной добра, то мне и гибель - не беда!

О, Насими - с тобой! Ему и оба мира не нужны:
Кто предан истине, тому какая в двух мирах нужда?

"Внемли, - мир тайн ко мне воззвал, - здесь все твое: уста красавиц,
И хмелем брызжущий фиал, и сад, расцвеченный пунцово!"

Пусть суфий чистый хмель не пьет - не обращай к нему укоров:
Ему дан высший дар щедрот - осадок, пенная основа!

Порог торгующих вином дыханием Исы овеян,
Иди за данью в этот дом - под сень их благостного крова!

Радетель истинной красы! Вкуси багряного настоя -
Стал купой роз огонь Мусы, и соловей поет бедово.

Что вечный век для головы, любви не ведавшей вовеки?
Такие головы мертвы, а мертвый груз таскать не ново!

Не дремлют недруги твои, твой каждый грех подстерегают -
О сердце, горе затаи, о тайне мук моих - ни слова!

О, пей же, мудрый весельчак, под звуки чанга, уда, ная, -
"Прекрасна радость райских благ!" - взывает глас господня зова.

К чему, душа, пустой вопрос, как я страдал минувшей ночью, -
Да только ли вчера от слез терзался в муках я сурово?

Дай, кравчий, суфию вина - у нас в чертоге исцеленья
Вином навек исцелена душа глупца и пустослова.

О Насими, пока ты пьешь, уста возлюбленной лобзая,
Ты перед ханжеством святош главу не склонишь бестолково!

Я кос твоих не уступлю за блага двух миров, о пери,
И не убавят ввек цены, хоть ненамного, твои косы.

Лик вечности - твое чело, и тот вовек не будет вечен,
Кто пылом страсти не любил, о недотрога, твои косы.

Суть наших душ - в твоей душе, а в косах - часть души сокрыта,
Опора душам в теле - ты, а им подмога - твои косы.

В окружьях глаз, в витках кудрей таится сила воскрешенья,
И судных дней в своих витках таят премного твои косы.

Людей ввергаешь ты в соблазн твоими черными очами,
Для всей вселенной - смута смут, мятеж, тревога - твои косы.

Лишь набежит внезапный вихрь, запутав мускусные пряди,
Велят мне дни мои в тоске влачить убого твои косы.

Твой лик объемлют две косы, но суть чела меж них едина,
Все сущее - одно, и смысл того залога - твои косы.

Мне завитки твоих кудрей шлют благовонье на рассвете,
Восход светил, чей свет во тьме скользит полого - твои косы.

И не виню я кос твоих, что им обеты рушить любо,
Даруя жизнь всему вокруг, чтут верность строго твои косы.

Явленье сущего - твой лик, он - веры праведной обитель,
Благословенный свет лачуг и мрак чертога - твои косы.

Страсть к твоим волшебным чарам без следа меня сгубила,
И любовь, и торг наш бойкий - все закончилось так скоро!

Затаить в душе хотел я тайну твоего лукавства,
Только выпустило сердце мою тайну из затвора.

Страсть свою лечить не требуй, все стерпи, ведь есть надежда,
Что обидчица поможет, если сердце стало хворо.

Кто в тебя влюбленным не был, за любовь не отдал душу,
Нет ему ничуть почтенья и достоин он позора.

Извела любовь мне душу, истерзала тайной хворью:
Пуще золота я желтый, пожелтел я от измора.

О, прошу, яви мне верность - да не скажет злой соперник,
Мол, в неверности подруги и причина их раздора.

Не напрасно сладкоречьем Насими свой стих украсил:
Он в речах у сладкоустой сладость слов сбирает скоро.

Твоя краса - укор и розам, и тюльпанам,
И пусть твой лик всегда красой богатым будет.

Пусть на тебя сойдут блаженство, радость, счастье,
А жребий зла и мук - злым супостатом будет.

Где чанг, зурна и най, где бубны и танбуры?
Пускай их звук и звон греметь раскатом будет.

Кто страсть к тебе питал, достоин благ и счастья,
Кто ж не любил тебя - тоской объятым будет!

Вершиной твой чертог пусть в небо вознесется -
Опора на земле твоим палатам будет.

"На что тебе твой друг?" - меня соперник спросит, -
Скажу: "Он мне мечтой, надеждой, златом будет!"

Подай же мне вина! Где прочны узы дружбы,
Веселья буйный хмель пусть до утра там будет.

Повержен Насими, он умер от разлуки,
О, сжалься - он тебе всегда собратом будет.

Ты - мой светоч и мрак, ты - огонь мой, светильник, мой луч,
Ты - мне гурия, свет, ты мне - рай и прохлада ручья.

Ты - нектар мой, шербет, мой бальзам и целебный настой,
Ты - целитель и врач, ты мне - милость, ты - мой судия.

Ты мне - роза, рейхан, мой цветок, гиацинт и тюльпан,
Благовонный мой сад, гюлистан мой и песнь соловья.

Ты - коран мой, урок, ты - хадис и абджад - суть всего,
Ты - молитва, ты - зов, нет вовеки тебе забытья.

Ты - мне тело и дух, ты - мой разум, рассудок и взор,
Ты - пощада и казнь, ты - и плоть мне, и крови струя.

Лишь обрел он тебя, - все, что есть, позабыл Насими:
Дивный мой кипарис, ты - всех краше, скажу не тая.

Зерцалом быть нам нарекла и отразилась в нас
Та суть, что, сущностью светла, всей яви смысл дает.

Великих празднеств близок миг - ступай в чертог святынь,
"Велик Аллах, Аллах велик!" - взывает горний свод.

Что смолк, божественный певец? Раздайся рокот струн!
Здесь кипарис, краса сердец, на благо нам цветет.

О пленники любовных мук, отверзся скрытый клад -
Внемлите страждущие, звук потока райских вод.

Навек от сердца отреши все блага двух миров:
Нам повелитель стран души сокровища несет.

Ты птицу сердца не лови в тенета плотских пут -
Нам птица счастья и любви - дар благостных щедрот!

Разящи звуки моих слов, как острый меч Али,
Который головы врагов безжалостно сечет.

Едва лишь мускус черных кос обвеял Хорасан,
Благоухание принес сменивший ночь восход!

Покинь пустыню горемык, вернись в чертог души -
Твоей любимой лунный лик на мир сиянье льет.

Когда же ты с чела сорвешь смутительный покров? -
Ведь ты повергла сонм святош в смятенье и разброд!

Грудь Насими испещрена чертами тайных букв -
Господней воли письмена он на бумаге вьет!